«Дом, в котором» М. Петросян. С уважением и благодарностью к автору. В попытке найти внутренне принимаемый и не противоречащий тексту возможный ответ на одну авторскую загадку.
Я буду верить в Нарнию, даже если никакой Нарнии нет.
К. С. Льюис. Хроники Нарнии
Но однажды мне повстречался старик,
Он сказал, что дальше пути не будет,
Только ветра вой, только ворона крик будут петь струной.
Вот я и свернул за высокий забор -
Побыл дураком, надо жить, как люди.
Пусть все то, чему верил я до сих пор, ходит стороной...
Л. Бочарова. Мой ангел
Жизни не пожалеет, чтобы доказать что-то свое кое-кому, кто об этом даже не узнает. Смешно…
М. Петросян. Дом, в котором
На глубоко-синем фоне окна его силуэт вырисовывается с какой-то особенной четкостью. Угол колена, кисть руки с сигаретой, тонкие и длинные пальцы музыканта, хищно острящиеся вниз пряди чёлки – сутулая фигура на подоконнике. Время от времени рука подносит сигарету к губам и вновь возвращается на колено. Дымок утягивается в открытую форточку. Театр теней...
Почему-то он любит сидеть именно на подоконнике, хотя...Почему-то он любит сидеть именно на подоконнике, хотя по логике вещей для него подоконник ничем не отличается от стола или стула. Но покурить или позаниматься с кларнетом он чаще всего пристраивается именно на подоконнике.
Парадокс. «Как-нибудь надо будет спросить…» – глядя на него из темной глубины кухни, думает средних лет мужчина, чья внешность - пожалуй, антипод образа «доброго учителя»: он худощав, лыс, выглядит старше своего возраста и вместо рук у него протезы. Однако именно он — один из талантливейших педагогов своего времени.
На кухне эти двое устроили маленький семейный праздник, как и собирались: в сам день рожденья – вечеринка в клубе («восемнадцатилетие – это позначительнее любого следующего юбилея!»), на следующий вечер – дома, в узком кругу семьи. Так уж получилось, что на этот раз в этом кругу оказались только они двое.
Когда тосты были предложены, бокалы осушены, закуски съедены, а положенные речи сказаны ("...теперь взрослый... старались дать, что могли... горжусь... широкая дорога... свой путь..."), оба просто остались сидеть на кухне, куря и тихо наслаждаясь обществом друг друга.
Темнеет... синий полусумрак словно сближает сидящих; долгое молчание не висит, а лежит пушистым котом на коленях. Чтобы говорить в такой вечер, надо точно знать, что хочешь сказать – иначе пустые слова летают в воздухе, как моль, и радости от них примерно столько же.
Парень на окне неторопливо курит, мужчина курит тоже.
- У тебя много друзей, - замечает он, вспомнив, сколько народу видел вчера, подвозя именинника в клуб (современное протезирование ещё и не то ему позволяет).
- Скорее, приятелей. - Затяжка.
- Это разница.
- Да.
Затяжка. Долгая пауза.
- А друзей немного.
- Немного. С одним надеюсь встретиться сегодня. Попозже... Знаешь, как язык интересно устроен... «Друг» - это «другой я». А «приятель» - просто приятный человек.
- Вот как... А не поздновато? - взгляд на часы.
- Надеюсь, ещё нет.
Мужчина смотрит на молодого человека и вспоминает, как много лет тому назад малышом привел его в свой дом. Как потом находили наиболее опытных врачей, чтобы избавиться от жуткой аллергии (со слепотой, увы, ничего сделать не удалось), приглашали лучших педагогов, которые могли бы дать слепому мальчику хорошее образование. Как поначалу было страшно, что ничего не выйдет и ребенок «замкнется в своем узеньком мирке, включающем только самых близких». Как мальчик рос и ничем не оправдывал этих страхов.
Он с увлечением брался за каждую новую задачу, за каждый новый предмет - будто принимая вызов; во всё вникал, школьную программу прошёл с опережением... а теперь учится в институте, перескакивая через курс. Он любит уединение, но об этом мало кто знает. Он серьёзно занимается музыкой.
…У любого при взгляде на такого сына в душе не возникало бы ничего, кроме гордости. Ещё бы – умный и одарённый парень, лауреат разных музыкальных фестивалей и конкурсов, явный лидер какой-то их студенческой рок-группы (со странными песнями про не-здесь), душа компании, красавец… несмотря на свой недостаток. Любой бы с гордостью думал: «И это – мой сын!».
Но, во-первых, мужчина был не отцом, а опекуном, а во-вторых, он даже мысленно, даже «про себя», а уж тем более - вслух, никогда не мог назвать его «мой сын». Как угодно – по имени, в третьем лице – но только не «мой сын». Конечно, «Ваш ребёнок» он слышал постоянно, и конечно, ему и в голову не приходило поправлять – но почему-то чем дальше, тем больше эти слова напоминали ему то, давнее, поведанное и так-и-не-забытое: «Теперь ты мой…».
Конечно, это патология… самое паршивое – что поговорить о ней не с кем. Профессионалы, которые ловко расправляются с такими вещами, никогда не поверят в изложенные им события. А среди тех, кому и верить не надо, потому что знают – один-единственный психолог. Он сам.
В доме напротив понемногу зажигаются и иногда гаснут окна. На столе загадочными вершинами темнеют бокалы, чашки и бутылки. По потолку пробегают полосы света и причудливые тени – от фар проезжающих по двору автомобилей. Никто бы не узнал в них тень сидящего на подоконнике человека – скорее какого-то зверя или горгулью.
- Тебе понравилось?...
- Вечеринка? Да. Мне вообще всё понравилось.
- Э… В каком смысле?
- Ну, не скучно. Познавательно. Кое-что – даже здорово.
В который раз поймав себя на мысли «не имел ли он в виду больше, чем сказал», мужчина мысленно выругался. Не хватало еще выдумывать себе проблемы. Достаточно уже этой привычки к мысленным разговорам с... «другой я», значит? Вот почему его так не хватает. Где одно найдешь, там другое потеряешь. Тоска, тоска... Но не повод переносить свои проблемы на мальчика. Который тут вовсе ни при чём. И которого он с детства ограждает от любых и своих, и чужих лишних ассоциаций, любых намеков (не понимая – боясь понять! – почему тот не исчез вовсе из памяти большинства, как некоторые).
Когда-то давно мужчина сам, так сказать, захлопнул эту дверь, даже ключ выбросил – но, продолжая аналогию, в окно сквозило тем ветром – и ничего с этим не поделать. Как с цветом глаз или типом темперамента. Иногда, в сумерках - вот как сейчас - ему казалось, что, взгляни он чуть иначе - и увидит вместо привычной квартиры совсем другие стены и коридоры.
- Ты его в дверь, а оно в окно…
- Что?! Ты о чём?...
- Ты меня не слушал, да? – усмешка. – Я говорю, я – как улитка. – Он привычным жестом бросает давно потухший окурок в пепельницу, сжимает кулак и перебирает двумя пальцами по оконному стеклу, изображая медленно ползущую улитку. – Иногда кажется, что она вот-вот вылезет из своего домика. Но на самом деле он – часть её. Вот и мой «дом» всегда со мной.
Мужчина поперхнулся дымом и закашлялся.
- По спине постучать?... Не надо? Ну ладно. Знаешь, есть такая сказка... Один человек принес из лесу саженец. Он сказал себе: в лесу темно, тесно и неуютно. Я вынесу его на настоящее солнце и простор, посажу рядом со своим домом. На настоящем солнце и просторе саженец не сразу, но прижился, ему даже понравилось — он рос ввысь и вширь, цвел и рассыпал семена на вольный ветер... И уже совсем скоро вокруг него поднимался лес. Тот человек в чем-то был даже прав, согласись?... Но порой чувствовал себя не в своей тарелке.
- Откуда ты знаешь?...
Это темнота виновата. А может, выпивка. Или та неладная тоска по другу, чьим голосом говорит парень и чей профиль вырисовывается на фоне ночного неба. Вот и сорвался дурацкий вопрос – вместо гораздо более уместного «с чего ты взял?»…
Молчание.
- Это ты вообще к чему?
Молчание. Ну да, ну да, восемнадцать лет – возраст философов…
- Рыбы живут в воде, птицы – в воздухе… Улитки – и там, и там. Кому живется лучше?
- Всем. Они просто разные, это нельзя сравнивать. Ты объяснишь, с чего тебя потянуло на эту... философскую ботанику?...
- Да так… знаешь, дружище Сфинкс… – парень повернулся лицом к медленно встающему с кресла мужчине, не видя, но безошибочно чувствуя, что отражается в его расширенных глазах: ужас – надежда – смятение. – Знаешь… иногда ты, честное слово, хуже молодого Курильщика.
Я рад, дружище, спасибо!
*робко* а... предыдущий как? Я ждал твоего отзыва ы особенности, но ниполучиииил...
Как Лес прорастает в Слепом в каждой строчке...
Потрясающе. И финал... у меня нет ни обычных слов, ни еще каких-то эпитетов, ни чего-то другого.
Огромное спасибо.
Не поделитесь в фикшен-сообществе? Благодарна буду до безумия.
Что до сообщества - Вы могли бы сделать туда перепост? По определенным причинам это был бы лучший вариант